Психологическую ошибку допускают люди, пытающиеся обуздать этот лозунг в компромиссно-примиренческом ключе. Дело в том, что по своему посылу он как раз не примиряющий, а поляризующий. Его затем и вбросили, чтобы поляризовать, а не примирять. Это не «лозунг компромисса», а лозунг национально-освободительного движения. В качестве экзистенциального посыла он расценивается как «проверка на вшивость» для политиков и интеллигенции, вещающих от имени русских. Отношение к нему позволяет выяснить, кто для человека референтная группа, кого он на самом деле больше боится или стыдится – русских или «нерусских» – и кого именно предпочитает принести в жертву своей стыдливости. Этот выбор можно потом оправдывать, обосновывать, но раз уж он сделан, то дальше карты открыты и юлить бесполезно. Так это интерпретируется народным сознанием. Смысл этого лозунга применительно к политикам и интеллигенции – исповедание лояльности русскому народу через преодоление стыда. Это как шахада в исламе или обрезание в иудаизме. Или как религиозный обмен паролем и отзывом у христиан на Пасху: «Россия для русских!» - «Воистину для русских!»
Не надо заблуждаться: политик, который хочет доверия со стороны русских, не имеет ни малейшей степени свободы в отношении этого лозунга. Хотя сам по себе он доверия тоже не обеспечивает, напротив, вызывает новый шквал вопросов: «А чего это ты такой смелый без охраны? Уж не засланный ли казачок?». Это тоже входит в «рабочую программу» лозунга: пережечь и выбросить все наносное из русской политики. Политик, завоевывая доверие русских, должен безоговорочно прыгнуть в котел, как в сказке о Коньке-Горбунке.
Признание этого лозунга (как экзистенциального) – это безоговорочное требование русского сознания. Это предусловие любого полноценного диалога с русскими. Более того, это предусловие любой долговременной, прочной оккупации русских – поскольку политизация лозунга смягчает его экзистенциальный посыл. (До Сталина это дошло в 1941-м) О политических последствиях этого лозунга вполне можно договариваться, дополнять его смягчающими интерпретациями, «политическим но…». «Да, Россия для русских, НО…» - и далее можно излагать политические ограничители. Умные оккупанты с этого бы и начали: внесли бы его в Конституцию и выбили золотыми буквами на российском гербе. По счастью, мы имеем дело с глупыми, истеричными оккупантами, и их сопротивление политизации лозунга укрепляет его экзистенциальную мощь.