Для представителя «толстой границы» существует три основных модели поведения: (1) на безоговорочную ассимиляцию с безальтернативно русскими, (2) на отказ от русскости и ассимиляцию с альтернативной идентичностью, (3) на консервацию своего межеумочного положения внутри «толстой границы». Если осуществление первой модели зависит главным образом от сознательных усилий человека (в течение ряда поколений), то вторая модель может быть закрыта альтернативной этнической группой, которая нередко озабочена «чистотой крови», а «метисов» третирует как «полурусских», «ненастоящих». А поскольку в современной России русские считаются людьми второго сорта, то такому человеку может показаться выгодным третий путь: это хоть как-то возвышает его над «остальным быдлом». Вот именно этим «вечным узникам границы» и свойственна «философия всесмешения», поскольку она хоть как-то скрашивает их экзистенциально неустойчивую ситуацию и обозначает их принадлежность к современной «синкретической элите» РФ.
Так что с подобного рода «выхлопами» нужно не столько «бороться», сколько «брать на карандаш» и делать вывод об этническом статусе данного человека и о его готовности в любой момент сделать русским гадость ради своей кооптации в «синкретическую элиту». В конечном счете он говорит не о «русских», о которых мало что знает, а «выдает компромат» лично на себя. При этом «компроматом» является не только защита определенной идеологии, но и сама назойливая проблематизация темы «толстой границы», попытка представить проблемы «маргиналов» как главные и существенные для всего этноса. А если уж «дело доходит до Пушкина», то мы наверняка имеем дело с человеком «конченным», уже окончательно «закуклившимся» в своей пограничности.