dm_krylov, ms1970. Разумеется, обсуждение будущего России ни в коем случае не является «ненужной болтовней», поскольку без цели, без проекта будущего никакое движение вперед не возможно. Но актуальным «здесь и сейчас» является формат этнической общины, выстраивание солидарности и взаимопомощи по этническому принципу, выкраивание собственного «внутреннего пространства», независимого от влияния чужаков.
По понятным причинам, многие сегодня более всего озабочены таким аспектом этнонационального строительства, как создание структур взаимопомощи и взаимоподдержки русского населения. Именно об этом – недавний пост Дмитрия Крылова «Об инвестициях и о формировании этноса». Можно предположить, что процесс образования групп или сетей по принципу «Русский помоги русскому!» мало-помалу развивается и стихийно, помимо деятельности националистов, на что намекают, к примеру, события в Сагре. Однако сам по себе этот процесс, даже воспроизведенный в тысячах образцов, не даст на выходе русских как единую и дееспособную этническую общность. Скорее мы получим множество отдельных «кланов» и «мафий», для членов (и лидеров) которых большее значение имеет не этнос в целом, а лояльность людей именно к их группе.
«Кланово-мафиозная» система организации, подражающая азиатским диаспорам, имеет свою логику развития. Если нет сдерживающих культурных факторов (а в России с этим большая проблема), то все может закончиться «Сицилией», то есть откровенной криминализацией этнического поля не только по факту, но и по самому духу межчеловеческих отношений, когда основными «инструментами консолидации» становятся страх, шантаж, вымогательство, насилие. Уверен, что не у меня одного чтение текста, ссылка на который дана выше, безотчетно вызвало в памяти эпизоды «Спрута» и «Крестного отца». «Мы оплатили лечение твоей матери, но за это ты убьешь вот этого нехорошего человека. Иначе мы продадим твою дочь в бордель». «Бандитскую альтернативу» развития национализма, кстати, уже давно описал Сергей Морозов в своем «Заговоре...».
Надо все-таки понимать, что существует две различных модели этнической солидарности, в грубом приближении - «европейская» и «азиатская».
Типичный этнос варваров состоит из переплетения кровнородственных кланов. Поведение каждого индивида детерминировано его принадлежностью к определенному клану и подчиненностью клановой иерархии. По существу, это не столько «народ», сколько «мафия». Солидарное поведение в данном случае – сродни армейской дисциплине. Бонусы, которые обычный член этноса получает от принадлежности к нему, имеют обратной стороной отсутствие свободы и беспрекословное подчинение «паханам».
В европейской модели основанием этнической солидарности является взаимное Доверие и Договороспособность свободных людей, а также связывающее их национально-ориентированное чувство собственного Достоинства, опирающееся на культуру. Эти качества позволяют любой совокупности членов этноса легко и быстро самоорганизоваться, преследуя общие интересы, при этом, по возможности, сохраняя права и свободы каждого. В большом формате, эти качества органично приводят к сетевой самоорганизации национальной элиты, которая управляет нацией как целым, но при этом не теряет живого контакта с рядовыми членами. Примеры здесь – англосаксы, немцы, французы, а местами - и русские до 1917 года. (О том, как на верхнем, интеллектуальном уровне устроены цивилизованные европейские нации, см. у С.Морозова)
Для русских «азиатский» путь не только нежелателен, но и не пригоден чисто технически. В силу самого объема и географической протяженности этноса, а также отсутствия необходимого опыта, органичное соединение отдельных кланов в единый «синедрион» не произойдет. Руководители множества отдельных «мафий взаимопомощи» будут враждовать друг с другом, самоопределяться по идеологическому или региональному принципу. В итоге мы получим либо «мечту Широпаева», с распадом русских на множество отдельных малых этносов, либо придется вводить жесточайшую тиранию и все эти «кланы» искоренять.
Важнейшим фактором, определяющим именно такой, негативный тип эволюции, является отсутствие у русских собственного, отдельного от «россиян» культурного пространства. Все эти «самоорганизующиеся» русские будут по-прежнему находиться в поле зомбирования российского телевидения и российской «синкретической интеллигенции». Именно оттуда они будут черпать модели поведения, принципы межчеловеческих отношений. Не удивительно, если все это «клановое строительство» вместо «освобождения» закончится «Большой Кущевской».
Чтобы избежать такого сценария и «подвинуть» эволюцию русского этноса в европейскую плоскость, зарождающиеся группы и сети взаимопомощи должны быть изначально подключены к общему независимому от внешнего влияния культурно-информационному пространству, где доминируют русско-европейские (а не азиатские) ценности и модели поведения. Если мы – особый самостоятельный этнос, неслитный с «россиянцами», то прежде всего нужно отмежеваться от них культурно, закрыть свой мозг от потока помоев, которые беспрерывно производит их «синкретическая интеллигенция».
«Никакой полноценной «русской самоорганизации» в области политики не случится, пока не будет сформирована русская культурная среда, хоть немного обособленная от «общероссийской». Если русские и «русскоязычные» - не одно и то же, то значит, между русской и «российской» культурой, между русской и «российской» интеллигенцией должна быть проведена ощутимая граница. Если русские желают быть отдельным этносом, не теряя свою идентичность в массе русскоязычных, то прежде всего такое разделение должно свершиться в сфере культуры. Разница должна быть заметна невооруженным глазом. Каждому должно быть понятно: вот это – русская культура, а вот это – «российская» помойка. Вот это – русский культурный деятель. А вот это – «российский» моральный урод. Русским необходимо культурное обособление от «россиян». Нужно четко отличать «русское национальное и общечеловеческое» от «русскоязычной пиджин-культуры»». (См. «Национальное дежавю и культурная политика»)
В среде «националистов-практиков» нередко распространено скептическое отношение к культурному фактору. Однако культура – это не всегда «мультура». Это ключ к опознанию своих и чужих, внушение определенных ценностей, демонстрация поведенческих ноу хау, научение тому, какие модели поведения приемлемы и желательны, а какие - неприемлемы. Культура – это софт. Вы можете смастерить сколь угодно навороченный «хардвер», но если софт будет чужим, то ничего хорошего не выйдет. Политическому суверенитету должен предшествовать культурный суверенитет. (См. в ЗИТ.КОМ дискуссию о месте культуры в национальном строительстве.)
Большинству этнических групп разработка «собственного софта» и культурное размежевание с чужаками дается легко: в этом помогает их особый язык. Вот, к примеру, захотели чехи в Австрийской Империи стать полноценной нацией, - и чешская интеллигенция просто стала говорить на своем чешском языке и развивать вокруг него культурное строительство. Это автоматически оградило новую культуру от влияния господствующей в Империи немецкоговорящей интеллигенции и позволило ей развиваться самостоятельно. Фактически, чешским культурным лидерам для развития своей нации нужно было всего лишь выучить (и довести до ума) чешский язык и начать разговаривать на нем со своим чешским народом, перестав смотреть на него как на «быдло, не знающее немецкой культуры».
У русских такого бонуса нет: синкретическая интеллигенция прекрасно освоила русский язык и всю свою продукцию обрушивает на голову именно русского населения. Вопрос выживания для русских – изолировать содержимое этого мусорного бачка от своего сознания. Для культурного размежевания требуется волевое решение, причем на уровне каждого русского, а не только на уровне культурных лидеров. Но это нельзя сделать чисто негативно – необходимо сформировать собственную альтернативу, образчик комфортной для русских культурной среды. Чтобы русский, заглядывая туда, сразу понимал: «Вот это мое, это делает меня Человеком, а снаружи – сплошной маразм». А для этого особое русское культурное пространство должно быть достаточно привлекательным, хотя бы в каких-то аспектах.
Пока процесс размежевания еще не закончился даже на уровне культурных лидеров. Даже Д.Е. Галковский, несмотря на регулярную убийственную критику постсоветского культурного «бомонда», до сих пор, судя по блогу, находится в состоянии «диалога» и «поиска точек соприкосновения» с синкретической интеллигенцией в лице гельманов, рыковых и т.п. Для него вся эта публика – это все еще «референтная группа», он все еще протягивает ей руку, призывая на переговоры.
Интересно, что в этом плане можно кое-чему поучиться у русофилов-почвенников позднесоветской эпохи. Это движение сегодня принято высмеивать, указывать на многочисленные ошибки, слабости, несообразности. Однако этим людям удалось то, на что нынешним пока силенок не хватает: в рамках враждебного культурного окружения они выкроили некоторое пространство, изолированное от влияния синкретической интеллигенции. Он на какое-то время все же сумели создать свой собственный «культурный мирок», куда «чужакам» хода не было.
Их единственной ошибкой было то, что они изолировались не только от местной синкретической интеллигенции, но и от всего остального человечества, от современности. На самом деле «закрывать культурные окна» в Европу, в США не требуется, напротив, нужно отобрать эти выходы у синкретической интеллигенции, которая живет исключительно за счет «посреднических услуг». Если бы «старопатриоты» тех времен были более открыты внешнему миру, их ожидало бы множество приятных сюрпризов (к примеру, отпала бы как ложная цель «борьба с мировым сионизмом»).
«Речь не идет о «самоизоляции» русских от мировой культуры, от «развратного Голливуда» и т.п. Предмет «отсечения» - исключительно «российская» помоечная псевдокультура, как «массовая», так и «элитарная». Эта культура должна быть отвергнута как «колониальная», «лагерная», навязываемая специально для одурачивания и деградации русских. И напротив, открытость мировой культуре должна приветствоваться, поскольку это один из способов вытеснить из сознания народа россиянский субпродукт. Необходим прямой диалог русской и мировой культуры, помимо россиянских «посредников»».
Итак, первоочередная задача этнической консолидации – это не только налаживание структур житейской взаимопомощи, но и выкраивание собственного «защищенного» культурного пространства. Эта проблема даже более приоритетна, чем создание «организации». И так же, как формирование сетей взаимопомощи, этот процесс наверняка уже развивается стихийно, приводит к появлению небольших «культурных оазисов», «интеллектуальных Сагр и Кондопог». По-видимому, нужно составить «реестр» таких «островков» и попытаться связать их в единый «континент», не дать им зачахнуть в одиночестве и изоляции. Этих островков не так мало, как может показаться на первый взгляд. Просто их нужно опознавать не по принципу политической лояльности какому-то из националистических кружков, а по реальной оторванности от «синкретической российской культуры», по умению жить своей жизнью, игнорируя этот феномен.
Продолжение