Зная о рабовладении в Дагестане, становится понятнее модель поведения тамошних юношей, когда они приезжают в Россию. Представьте, что у клана юноши есть заводик с десятками русских рабов. И он этих рабов там может для развлечения избивать, пытать, насиловать, сколько душе угодно. И вот он приезжает в Москву, и с удивлением видит, что там те же русские ходят без ошейников, смеют улыбаться. У него тут же «культурный шок». - «Как такое вообще возможно?»
Тут многие обзывали Мирзаева «гладиатором». А ведь он как раз проявил реакцию не «раба», а «рабовладельца», представителя «высшей расы». Представьте себе США в эпоху рабства. Приехал сынок южного плантатора в северный штат, а сознание еще не перестроилось. Для него «ниггер» – это забитое животное, которое он привык бить кнутом. И вдруг в клубе к нему подходит солидный негр в цилиндре и фраке, улыбается, обращается к нему как к равному, даже подшучивает над ним. Понятно, что плантатору тут же кровь в голову ударит, он выхватит кольт и «поставит обезьяну на место».
«Русский национализм» сегодня - это на самом деле «русский аболиционизм». И когда какой-нибудь Прохоров истерично оправдывается, что «Националисты – это наши враги», это надо читать в южно-плантаторском американском контексте: «Негры были рабами, и будут рабами, и с крамольным аболиционизмом мы, Правое дело, будем бороться до последнего патрона».