rutopist двигает избирательную кампанию Буковского. В чем смысл? Понятно, что это не гонка за кремлевским троном. Буковский не только не выиграет выборы, но, скорее всего, не будет допущен, сколько бы подписей он ни собрал. Работа в поддержку Буковского – это новый формат проведения «маршей Несогласных». Т.е. способ выразить радикальное неприятие нынешнего режима и продемонстрировать это окружающим. Если Буковского все-таки пустят на выборы, то (теоретически) возможны дополнительные подвижки:
1. Использование Буковского в качестве рупора на ТВ для продвижения каких-то позитивных идей для массовой аудитории (в русской «глубинке»).
2. Трансформация избирательного штаба Буковского в центр кристаллизации новой политической силы, которая переживет процесс выборов.
К сожалению, и первое, и второе вызывает сомнения, и вот по каким причинам:
1. Дискурс Буковского в его нынешнем формате делает его идеальным противником для путинцев - он позволит им консолидировать вокруг себя гораздо большую часть общества, чем это удалось на последних выборах. И дело здесь не только в имидже «предателя советской Родины», актуальном для пенсионеров. Гораздо важнее, что Буковский говорит о путинцах именно то, что они хотели бы зафиксировать в сознании основной части населения. Он укрепляет миф о «сильных, дееспособных, самостоятельных чекистах, которые подчинили олигархов и реально рулят страной». Его античекистские филиппики адекватно воспринимает от силы 10-20% населения. А для большинства «силовая картинка» нынешней власти - это как раз то, что они хотели бы видеть. Путинский рейтинг как раз и держится на этой надежде: «Крутые русские патриоты-силовики действительно захватили власть, а не являются подстилкой олигархов, Запада и этнических мафий». Буковский только подкрепляет эту картинку.
В качестве иллюстрации, воображаемая полемика Буковского с путинцами на ТВ (утрировано):
Б.: Чекисты поддели Россию на крюк!
П.: Все так и есть. Когда пятая колонна разрушила государство, а либеральные скунсы и олигархические гиены уже почти распилили Россию на части, тут вмешались мы, чекисты-патриоты, надавали кое-кому по рукам и навели хотя бы элементарный порядок, спасли страну от полного краха.
Народ: Про скунсов он крепко загнул!
Б.: Вы превратили Россию в сырьевой придаток! Несмотря на хорошую нефтяную конъюнктуру, из-за неэффективного управления страна по всем параметрам откатывается в Третий мир! А ведь был хороший шанс прорваться в постиндустриал, сделать Россию мировым лидером науки и технологии! Но экономика - слишком сложная штука для костоломов и палачей!
П.: Действительно, в конце 80-х у нашей страны был реальный шанс постепенным, китайским манером совершить трансформацию в постиндустриал, опираясь на еще не растраченный потенциал, накопленный Советским Союзом под мудрым руководством КГБ. Но продажные диссидентские гадюки отравили людям мозги, государство рухнуло, все достояние было растащено, научно-производственные кадры деградировали или разбежались. Страна попала в долговую кабалу. Нам, доблестным чекистам-патриотам, пришлось все собирать буквально по крупицам, отрывая от сирот, выплатить внешний долг, и только сегодня мы накопили кое-какие ресурсы для будущего развития. Мы вкладываем средства в будущее везде, где видим реальные точки технологического роста. Но, к сожалению, практически все приходится создавать с чистого листа, - в стране нет кадров, нет дееспособных структур, нет грамотных управленцев. Нельзя вбрасывать средства в пустоту, их просто разворуют. Приходится постепенно поднимать то, что есть. Дорога в постиндустриал по прежнему открыта, но это будет тернистый и долгий путь. И на этом пути нам всем нужно оставить старые дрязги, передушить пятую колонну и объединить усилия вокруг моего знаменитого Плана.
Народ (закуривая): Хороший план!
Б.: Да вам плевать на государство! Для вас это просто крыша, от имени которой вы отнимаете бизнесы у людей, их самих убиваете или бросаете в тюрьму, а добычу делите между собой. Вы не патриоты, а кровавая грабительская хунта!
П.: Мы и не ожидаем, что наша деятельность по наведению порядка в экономике найдет понимание у тех, кто в свое время отхватил за просто так изрядный кусок государственной собственности, созданный, между прочим, общими усилиями наших отцов и дедов. Никто не может отрицать, что сегодня государство реально контролирует все крупные корпорации России, независимо от того, в чьих руках они формально находятся. Совершенно законно и в рамках права мы устранили последствия вакханалии 90-х. И если кого-то между делом пришлось пополоскать в писсуаре, то народ нас за это не осудит. Больше никому не удастся поживиться за народный счет!
Народ (потягивая пиво): А мы то не знали, мужики!
И т.д. и т.п.
Тема борьбы с чекизмом сама по себе не является выигрышной и мобилизующей. Сама фигура Буковского – такой же аллерген, как и Новодворская. Выдвижение Буковского понятно как жест отчаяния, за неимением лучшего, но с точки зрения большинства– это всего лишь жест самоизолирующейся интеллигентской фронды, символ «неконструктивного пораженческого нонконформизма».
2. Основная слабость Буковского как политика состоит в том, что он не подходит в роли спикера для озвучивания целого ряда важных тем. Например, тему регионализма ему лучше вообще не затрагивать, это еще больше позиционирует ее в глазах большинства как «антигосударственную» и «диссидентскую». С другой стороны, сам Буковский вынужден следовать правилам и умолчаниям, принятым в западном общественном мнении. Например, тему отделения Чечни он затрагивает в аспекте обиженных чеченцев. А мог бы сделать акцент на геноциде сотен тысяч русского и другого нетитульного населения в Чечне, Ингушетии и Туве начиная с 1991 года, на неприкрытую феодализацию многих автономий, на колоссальные средства, в которые обходится их удержание. Это касается еще ряда проблем, выходящих на национальный вопрос, которые при озвучивании по ТВ способны радикально переформатировать политическое поле и поколебать сложившийся «консенсус». Другими словами, возможности Буковского в качестве «рупора» на деле весьма ограничены. Реальным эффектом его компании будет только еще большее укрепление и разрастание «путинского консенсуса» в регионах.
3. Столь же проблематична фигура Буковского как центра формирования новой общественной силы. Лагерь поддержки Буковского так же разделен, как и лагерь «Несогласных» в целом. В нем можно выделить две фракции, одна из которых рассчитывает на пробуждение русского большинства и на его оформление в полноценный субъект политики. Другая – боится этого пробуждения, постоянно жалуется власти на «русский фашизм» и поддерживает любые репрессивные меры властей, даже по заведомо нелепым и сфабрикованным поводам.
Общее негативное отношение к чекистам у этих двух фракций вызывается разными причинами. Одни видят в чекистах главного врага «русского пробуждения» и национальной демократии, а другие, напротив, именно в чекистах видят «штаб наступающего русского фашизма» (или, как минимум, обвиняют их в недостаточно эффективном его подавлении). Расстановку сил можно понять, изучая реакцию тех или иных деятелей на события в Кондопоге и на тему «русского фашизма». Сами чекисты, прекрасно зная об этой раздвоенности протестного лагеря, несомненно, подкрепляют ее, инициируя крайности с той и с другой стороны. Понятно, что как только Буковский попробует двинуться в сторону национальной демократии, ему больше не придется ожидать поддержки интеллигентов, группирующихся вокруг Сахаровского центра.
Оппозиционные силы пока не способны выработать общую программу, преодолевающие этнические фобии. Определенная часть интеллигенции не может понять, что сильное гражданское общество в России нельзя построить, игнорируя русское большинство и не признавая за ним право на политическую субъектность.
Итак, единственный реальный эффект сотрудничества с Буковским - это поддержка в активном состоянии общего «Несогласного» проекта – пока без малейшей возможности превратить это движение в решающую общественную силу.