Наше время отличается одной забавной особенностью: единственное место, где продолжается спонтанное («снизу») и в то же время цивилизованное «общество-строительство» - мир игры. Игры соединяют в некое подобие социума людей, которых уже ничто в жизни не связывает (этнос, религия, идеология). Эти атомизированные, потерявшие интерес друг к другу люди – вдруг объединяются вместе, сами на себя налагают законы и правила и по доброй воле начинают им следовать («Общественный Договор»). И это, как правило, происходит «на пустом месте», помимо каких-то «практических» интересов. По-видимому, «игры» (как прототип будущего) – это единственный шанс цивилизованного (т.е. космополитического) человечества в противостоянии с более примитивными (но столь же действенными сегодня) формами «социостроительства» (стаи, банды, объединяемые общей «ущербной идентичностью»).
Что еще отличает игру от других типов социума и наполняет надеждой – в игре Другой нам важен и нужен как самостоятельная суверенная личность, как партнер и противник (иначе игра просто становится неинтересной). Любопытно, впрочем, что пока доминирует негативно-боязливый взгляд на этот феномен («грядущие ужасы», см. «Друг Утят» Галковского).
Жан-Люк Нанси однажды определил задачу философии в том, чтобы «помыслить, каким образом «мы» являемся «нами» между собой: каким образом консистенция нашего существования состоит в бытии сообща...» («Бытие единичное множественное»). Игра – современный ответ на этот вопрос. Игра - единственная цивилизованная форма социальности, которая рождается в нашем мире спонтанно, самопроизвольно, «без напряжения», без «пряника и кнута».