Но Украина – это другой случай, и не стоит равнять украинцев и Эстонцев. Эстонцы, в отличие от «украинцев», это реальность, а не виртуальный продукт государственной мифологии. Эстонцы – это компактная этническая группа, с четкой идентичностью, со своим языком, культурой, с общей судьбой и единым историческим преданием, с маленькой, но всамделишной культурной элитой. Эстонцы могут продолжить свое существование как эстонцы, даже утратив государственность. Они не распадутся в тот же момент на «западных», «южных» и «восточных» эстонцев, ненавидящих друг друга и придумывающих друг для друга обидные клички. Напротив, «украинцы» - это 40-миллионный конгломерат этнокультурных групп со сложными взаимными отношениями, который удерживается вместе только жесткой политикой государственного национализма. «Украинцы» в своем нынешнем составе - это эпифеномен навязанной сверху разграничительной линии, авторство которой принадлежит Ленину, Сталину и Хрущеву. «Украинская нация» сегодня существует только в проекте, и у разных частей Украины существенно разные представления об идеальном формате этой нации.
Если понимать под «украинским национализмом» проект объединения всего населения Украины в единую нацию, то отказ от государственного суверенитета и превращение Украины в «еврорегион» означает крах этого проекта. Не успевшая окрепнуть прото-нация неминуемо рассыплется, как только станет невозможным государственное принуждение этих частей «притираться» друг к другу во имя единства. Украинцы как «население», вполне вероятно, от этого только выиграют, но украинцев как «единую нацию» это убьет. Поэтому люди, продвигающие слияние с ЕС «на любых условиях», отрицают украинский национализм.
Иное дело, если проект «украинский национализм» мыслить себе как временный Ковчег по «спасению народа от щупалец России». Если задача превратить украинцев в Нацию не ставилась изначально, а «украинство» играло роль лишь предлога, чтобы отмежеваться от «Империи злобных москалей» и раствориться в Европе, то тогда да, вступление в ЕС будет триумфом «украинского» «национализма». После чего он, сделав дело, исчезнет за ненадобностью вместе с «украинцами» как единой общностью. В своей предыдущей заметке я говорил именно об этом: проблема не в «подчинении» украинцев ЕС, а в том, что в условиях еще не сложившейся нации «разгосударствление» Украины неизбежно абортирует и проект украинского нацбилдинга.
Впрочем, в предыдущем тексте я действительно не учел один важный момент. На «Евромайдане» произошла не «мутация» всех вообще украинских националистов в «ковчежные националисты», а лишь манифестация последних, их появление на публике. При этом ортодоксальные националисты по-прежнему существуют. На эту тему хорошо написал Budyon:
”Вы заметили, как после «избиения 14 000 майданских младенцев» вдруг все резко позатыкались про «евроинтеграцию», и одновременно исчезли практически все флаги Евросоюза? Всё быстро стало на свои места – кроме государственных флагов стали преобладать флаги ВО «Свобода» и ОУН-УПА, а как я неоднократно говорил, единственная оппозиционная фракция, которая имеет свои «штыки», - именно «Свобода». В УДАРЕ и «Батькивщине» всё делается только за деньги, вот мы и видели символику этих организаций в мизерных количествах (скорее всего мобилизовали работников офисов, которые, понятное дело, работают за зарплату, то есть за деньги). Новыми требованиями стали – отставка правительства и досрочные выборы президента и Верховной Рады»”.
Таким образом, можно констатировать наличие на Украине двух основных версий национализма: полноценной, представленной кондовыми «бандеровцами», которые никуда не делись, и «хипстерской» («тру-нацдемовской», «яровратовской», «широпаевской»), представляющей столичный офисный планктон, для которой «украинство» - лишь «ковчег» для увлекательного путешествия в ЕС. По тактическим соображениям «бандеровцы» на «Евромайдане» выступили вместе с «хипстерами». Но «хипстеры» от них еще поплачут. По иронии судьбы, «кондовые» националисты живут не на востоке, а в основном на западе Украины, представляя собой как бы естественное лагерное оцепление, отделяющее «хипстеров» от желанной Европы.