« Возм., родственно чеш., слвц. moskva "сырой хлеб (в зерне)", а также слвц. mo^zgа "лужа", польск. Моzgаwа -- название реки, далее -- лит. mazgoґti "мыть, полоскать", др.-инд. maґjjati "погружается", лат. mergЎ, -еrе "нырять"; см. Ильинский, ZfslPh 4, 104 и сл.; RЕS 4, 141; Bull. Асаd. Sс. dе Peґtersbourg, 1922, 601 и сл.; "Slavia", 3, 564. Ильинский явно ошибочно привлекает польск. moszcz "выжатый плодовый сок" (которое заимствовано из нем. Моst "сусло, сок" от лат. mustum; см. Брюкнер 344 и сл.) и моґскоть (см.). Следовало бы, во всяком случае, выяснить отношение *Москы к фин. местн. н. Мasku. Абсолютно недостоверна связь с галльск. Моsа, Моsеllа, вопреки ЛеЁвенталю (ZONF 5, 58). Сближение с кавк. этнонимом MТscoi повисает в воздухе, вопреки Бергу ("Геогр. Вестник", 1925, т. 2, стр. 5 и сл.), ввиду отсутствия промежуточных звеньев. Не доказано и ир. происхождение (от авест. аmа- "сильный", по мнению Соболевского (ИОРЯС 27, 271 и сл.)). Неудачны также попытки этимологии из фин.-уг.: от мар. moskaґ "медведь" и аvа "мать", вопреки Кузнецову (у Преобр. I, 559), и от фин. mustа "черный" + коми vа "вода" (Преобр., там же; в этом случае ожидалась бы форма фин.-суоми vesi "вода", а не vа, или же, скорее, фин. joki "река"). Широко распространенное благодаря поддержке Ключевского объяснение из коми mЈsk "корова" и vа "вода" (так Н. Андерсон, FUF Anz. 1, 126) отпадает потому, что коми-зыряне в этой местности не засвидетельствованы (ср. Калима, FUF 18, 53 и сл.; Фасмер, Sitzber. Preuss. Аkаd., 1934, стр. 357; 1936, стр. 218 и сл.). Нельзя также сближать с Моґкша (Томас 107)».
Как видим, Фасмер однозначно показывает неадекватность финно-угорской этимологии, поэтому единственное, что стоит воспринимать всерьез, - славянские прототипы, отсылающие к идее «влажного» и «мокрого». Холмогоров, собственно, об этом и пишет. Непонятно мне только одно: почему он пропустил тему «сырого зерна» и сразу перешел к «лужам и болотам». Согласитесь, это абсурд: люди бродят вокруг да около, изобретают велосипед, тогда как в одном из славянских языков (а тысячу лет назад они еще практически не разделились между собой), существует УЖЕ ГОТОВОЕ слово «moskva», имеющее вполне презентабельный смысл. Кстати, задам вопрос на пятерку: в производстве какого продукта необходимым этапом является намачивание зерна? Для тугодумов дам подсказку: мы рассуждаем о чем-то типично чешском...
Намачивание зерна - один из этапов производства солода (пророщенного ячменя), а солод - это основное сырье для приготовления пива. «Москва», таким образом, - это зерно, намоченное для превращения в солод, чтобы потом сварить из этого солода пиво. Очевидно, что первым предприятием на территории будущей Москвы была пивоварня и солодовня при ней. И пиво, как следует из самой терминологии, варилось по «традициям чешских пивоваров». Так и родился бренд нашей столицы.
Вы спросите, причем тут чехи? Дело в том, что на территорию Московского региона первыми из славян пришли вятичи. А согласно «Повести временных лет», вятичи, как и радимичи, - выходцы из западно-славянского региона: «радимичи бо и вятичи от ляховъ. Бяста бо два брата в лясѣхъ: Радимъ, а другый Вятко, и, пришедша, сѣдоста: Радимъ на Съжю, и прозвашася радимичи, а Вятко сѣде своимъ родомъ по Оцѣ, от него прозвашася вятичи». В те времена языки западных славян различались не многим больше, чем диалекты современного русского, так что «чешское» слово moskva наверняка присутствовало в лексиконе «польских» вятичей.
А почему, собственно, вятичи сбежали из Евросоюза в заповедную глушь? В те времена центральную Европу терроризировал Аварский Каганат, который периодически сшибался с Империей Франков, а в промежутках давил местные славянские «сепаратизмы» (как, например, государство Само, которое в середине VII века возникло на территории современной Чехии, Словакии, Австрии и южной Польши, и вскоре было уничтожено аварами). Люди, уставшие от глобальных геополитических разборок, хотели найти для жизни тихое местечко, куда не доползают щупальца мировых империй. Вятичи, бежавшие в глухие приокские леса, в сущности, хотели построить здесь «уютную Чехию» (в современном понимании этого термина). Тихая, спокойная жизнь, приятные соседи, хорошее пиво, и никаких имперских «баскаков». Так что не удивительно, что, с первым же урожаем ячменя, новоприбывшие срочно построили здесь пивоварню, а при ней - солодовню.
Свое название новое местечко получило от одного из этапов производственного цикла. Просто уж очень не терпелось людям попробовать первое местное пиво, и у каждого прохожего, кто шел из местечка с пивоварней, они спрашивали:
- Ну как, пиво то уже сварилось?
- Нет, пока только москва: солод поспевает.
Москва да москва, - так и закрепилось. Скоро и саму речку, где стояла первая солодовня и пивоварня, стали называть «Москвой» (а от реки впоследствии получила свое название и русская столица). Никто не подозревал, что из этого приятного начинания, из этого «сырья», когда-нибудь «сварится» Империя, по сравнению с которой «могучий» Аварский каганат - просто клуб сельских скаутов.
Итак, «москва» - это зерно, намоченное для проращивания. Москва (столица) - зерно, из которого выросла Великая Россия. Думаю, что при всем желании вы не сможете изобрести более глубокомысленную и более пафосную расшифровку слова «Москва». Юрий Долгорукий, запечатленный на знаменитом памятнике с рукой, протянутой вперед, на самом деле бросает в землю зерно: «Да произрастет из этого семени могущество земли Русской!» И ведь эта трактовка еще и отсылает к исконным европейским традициям, указывает на изначальное «европейство» России. Уверен, что через 10 лет она будет включена во все школьные учебники, а мне, как человеку, восстановившему смысл названия города, где-нибудь в тихом московском скверике будет поставлен скромный памятник. И хотя пиву я предпочитаю чай, разрешаю изобразить меня на этом памятнике с кружкой пива в руке.
В заключение, сформулирую задачку для московских археологов: найти развалины той самой пивоварни. И задачку для московских пивоваров: восстановить рецепт и вкус того самого пива. Кто знает, может быть, попробовав «то самое пиво», наши люди вспомнят что-то важное о себе, и Россия внезапно превратится в «уютную Чехию»...