Сергей Корнев (kornev) wrote,
Сергей Корнев
kornev

Categories:

Братство совершивших ошибку


Начиная со второй половины 80-х гг. даже ленивые и глухие узнали, что не все было гладко и красиво в советской истории, и большинство русских людей сделали для себя вывод, что лучше бы этой истории не было вообще. Если исключить небольшое число фриков и маразматиков, то даже люди, которые восхищаются теми или иными советскими достижениями, прекрасно понимают, что это «утешительный приз», отнюдь не искупающий мрака и ужаса, связанного с этой веткой истории (особенно с ее первыми десятилетиями). Тем не менее, налицо парадоксальный феномен: большинство современных русских отторгает бескомпромиссный антисоветизм и не хочет видеть своими лидерами людей, которые сделали его своей главной «фишкой». Это последнее, как мне кажется, имеет более важное значение, чем какая-то мифическая «нутряная» привязанность русских к «советчине». Грубо говоря, если русские в разговоре с вами вдруг бросаются защищать «Совок», то дело, возможно, не в любви к «Совку», а в недоверии к вам лично. Русским просто не нравится ваша «морда лица» и то, как вы с ними говорите. Возможно, русские видят в вашей критике «советчины» безосновательную претензию на превосходство и учительство.

Существенным элементом постсоветской русской идентичности является ощущение совместно совершенной исторической ошибки и совместно понесенного наказания за эту ошибку. Парадокс, но те, кто находятся совершенно вне этой ошибки, оказываются как бы и «не нашими», «отщепенцами». А те из «наших», кто пытается изображать из себя «нахождение вовне» этой ошибки, воспринимаются как претенциозные жулики.

Бытовой пример: компания школьников напилась, набедокурила и получила «люлей». Школьники, протрезвев, осознали, что совершили ошибку, но все эти совместные приключения в конечном счете их сблизили и сдружили, сделали «своими». А умный «ботан», воздержавшийся от пьянки, оказывается как бы изгоем. Если он после этого подойдет к компании и скажет «Ну я же предупреждал!», то на него посмотрят косо. Поэтому у «истинных белогвардейцев» в России нет никаких шансов даже при полном и окончательном осознании всеми слоями населения вредоносности советского строя. Русские, оказавшиеся целиком вне «советчины», и особенно переждавшие ее за рубежом, воспринимаются уже как «не вполне наши», не «вполне русские», не имеющие того опыта, который нас всех объединяет. Они не переболели «Совком».

Но «природных белых», по крайней мере, будут уважать. А вот представьте себе другой вариант. «Ботан» «ужрался» больше других, и еще сам подливал приятелям, но в критический момент скрылся от наказания. А потом подходит к своим избитым друзьям и начинает читать мораль о вреде пьянства, как бы «весь в белом». Такому могут и в лоб дать. Именно такое отношение вызывают к себе люди, выросшие в СССР, прекрасно вписавшиеся в советскую систему, но потом вдруг «прозревшие» и начавшие пафосно учить других, как это стыдно быть «совками», и как они всех за это презирают.

«Бороться с советчиной» в русской среде можно только в формате «анонимных алкоголиков». «Я осознал, что я совок, и это мне в себе не нравится. Простите меня, люди добрые!» Такого рода «критика Совка» будет принята с пониманием и благодарностью. Хочешь бороться с «Совком» - начни с себя, «совка», и люди к тебе потянутся. Но если кто-то из числа заведомых пациентов вдруг пафосно начнет разыгрывать из себя терапевта-педагога, возвышающегося над морем «тупых совков», то вряд ли он найдет радушный прием. «Я Д'Артаньян весь в белом, пришел вас лечить, жалкие совки». Но люди то прекрасно понимают, что никакой ты не «Д'Артаньян», а советский говнюк-изображалкин. Таких мы много насмотрелись в 80-90-е гг. Советский говнюк-изображалкин вчера проповедует одно, сегодня - другое, завтра - третье, неизменен только пафос, поза учителя и неуважение к окружающим.

Если оставить стороне немногочисленные секты «верных ленинцев» и «истовых сталинцев», то отторжение бескомпромиссного антисоветизма объясняется не столько привязанностью людей к «Совку», сколько позицией, из которой часто ведется этот дискурс. Люди чувствуют за ним претензию на власть, учительство, превосходство. Люди видят, что человек таким манером хочет занять господствующую позицию в отношении «братства совершивших ошибку», навязать отношения в стиле «я - начальник, вы - дураки». Как бы нацепить белый халат врача и вывести себя за скобки «коллектива пациентов».

Предусловие для сколь-нибудь убедительной критики «советчины» в России - признание своей собственной принадлежности к «братству совершивших ошибку». Разумеется, в это братство люди включены не индивидуально, а целыми семейными линиями, поскольку речь идет о большом историческом интервале. Первое поколение совершило ошибку самостоятельно, а последующие были рождены и воспитаны уже «во грехе» и длили ошибку дальше. И если для ранних этапов советского режима еще было характерно наличие большого количества людей, которые принуждались к «советчине» насильно, но внутренне были готовы с ней покончить, то в позднем СССР большинство русских вполне примирились с советским строем. Новые русские поколения, выросшие в СССР, чувствовали себя вполне органично в этой реальности, охотно пользовались советскими социальными лифтами и были обычными «советскими людьми».

Количество русских диссидентов, сознательно боровшихся с советской властью в 60-70 гг., - ничтожно, и население относилось к ним как к фрикам. Известная нам интеллигентная русско-почвенная фронда, развивавшаяся в позднем СССР, не была отчетливо антисоветской: там речь шла скорее об альтернативах внутри советского выбора. Применительно к русским 1960-80 гг., после окончания массового террора, называть советский режим «оккупационным» будет большой натяжкой, как бы вам ни хотелось радикально развести понятия «советский» и «русский». Для большинства ныне живущих русских, чьи семейные линии выходят из позднего СССР, «советские» (или «бывшие советские») - это не «они», по ту сторону черты, а «мы», по эту сторону черты. И уж конечно это относится к потомкам тех русских крестьян, которые воспользовались советскими социальными лифтами, чтобы получить образование и попасть в классические профессиональные ниши среднего класса (инженеры, учителя, врачи, клерки, работники науки и культуры и т.д.). А это 95-99% современных образованных русских (с учетом смешанных браков).

«Братство совершивших ошибку» не следует путать с «бандой совершивших преступление». Я уже вижу, как критик толстыми потными пальцами отстукивает, что «эти гады хотят связать палачей и жертв единой круговой порукой». Никакой «круговой поруки», разумеется, нет, и мера ответственности различается. Есть люди, которые создали советский режим, вполне понимая, что он из себя представляет. Есть люди, которые несут ответственность за обслуживание кровавых и мрачных аспектов советского строя. Эти люди - вне «братства», поскольку они не «ошибались», а совершали преступления.



А кто ошибался, тогда, в 1917 году и во время Гражданской войны? (1) Люди необразованные и темные, которые купились на пропаганду большевиков и стали помогать им искренне, но творить зло не стремились. (2) Люди всех русских сословий, которые стали помогать большевикам вынужденно, под угрозой насилия или чтобы спасти свои семьи от голода. (3) Люди всех русских сословий, попытавшиеся отсидеться в стороне, не помогавшие ни белым, ни красным. Последняя категория, на первый взгляд, менее виновна, чем первая и вторая, но, поскольку таких было в стране большинство, именно позиция равнодушных в итоге оказалась решающим фактором для победы большевиков. Итак, все эти люди в совокупности составляют первое поколение совершивших ошибку, и таковые, по завершению Гражданской войны, охватывали, я полагаю, не менее 80-90% русского населения СССР.

Оставшиеся 10-20% («оккупированные белые»), присоединились к «братству» уже во втором-третьем поколении: либо в силу смешанных браков с остальными, либо потому, что их дети и внуки были воспитаны в советском духе и, по большей части, превратились в обычных советских русских. Дополнительным фактором, не позволившим этой группе как-то продолжить себя в позднюю советскую эпоху, была поляризация во время ВОВ, когда часть этой группы себя морально дезавуировала (и подставила под удар), став на сторону Гитлера, а другая часть присоединилась к боевому братству обычных советских людей.

С концом советского строя «братство совершивших ошибку» никуда не делось, и уже не денется. Принадлежность к этому «братству» (т.е. к потомкам русских советских людей) - это новый и самый многочисленный формат русской идентичности, на который придется ориентироваться всем остальным фрагментам Русского Мира. Человеку, желающему политически организовывать русских, придется обозначить свою принадлежность к этому «братству», в противном случае его сочтут чужаком и за ним не пойдут.
Tags: СССР, история, полемика, русские
Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic
  • 63 comments
Previous
← Ctrl ← Alt
Next
Ctrl → Alt →
Previous
← Ctrl ← Alt
Next
Ctrl → Alt →