Ольшанский на днях использовал классический постмодернистский прием – игриво виляя попкой, заменил все классические фразы о России и русских, наработанные нашей великой культурой XIX века, на прямо противоположные. Между тем, для русских разоблачаемые концепции – нечто вроде теплого ватника и 100 грамм «для сугрева», без которых Зиму не пережить. Любопытно, что наивные патриоты все это восприняли всерьез и «прониклись», обдумывают, не отказаться ли, действительно, от ватника и не побегать ли голым на морозе. Даже врожденное «черносотенное» недоверие к «жидкам и интеллигентам» не помогло: Ольшанский хвостиком махнул, и все содержимое русской классики оказалось под сомнением. Пушкин – отстой, Пригов – рулит. Короче, «разоблачили» ватник - он всего лишь помогает выживать на морозе, а не ковер-самолет. А кто его в ковры-самолеты записал? Пушкин, что ли? Те же Ольшанские и записали.
Да не грузите вы мозг: это тот самый Ольшанский, который на полном серьезе воспринимает личность и поэзию покойного Пригова. К любым его высказываниям мысленно прилагайте фразу «А следовательно, Пригов для русских должен бы равновелик Пушкину». Т.е. в полном формате откровение звучит примерно так: «Россия – это маленькая страна. А следовательно, Пригов для русских должен быть равновелик Пушкину». «Русские – это безгосударственный народ. А следовательно, Пригов для русских должен быть равновелик Пушкину». Не думаю, впрочем, что такая изысканная пропаганда увенчается успехом. Что Пригову – хорошо, то Пушкину – смерть. И наоборот.
Объяснить, что ли, «причем тут Пушкин вообще»? «И причем тут Пригов»? Нет, не буду. Умные поймут с полуслова, а дуракам что-либо объяснять – себе дороже.
